ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ
ЭТИОЛОГИИ, ПАТОФИЗИОЛОГИИ, ПАТОМОРФОЛОГИИ И КУЛЬТУРОЛОГИИ
ДУХОВНО-ПСИХОСОМАТИЧЕСКИХ БОЛЕЗНЕЙ
(трактат)
Рецензенты:
Ю. А. Высоцкий – проф., д-р мед. наук, проректор по науке
Алтайского государственного медицинского университета, зав. каф.
нормальной анатомии; М. И. Рыбалко – проф., д-р мед. наук, каф.
психиатрии с курсом мед. психологии; А. В. Иванов – проф., д-р
философск. наук, каф. философии Алтайского государственного аграрного
университета; М. Ю. Шишин – проф., д-р философск. наук, каф.
культурологии Алтайского государственного института искусств и культуры.
АННОТАЦИЯ
(в изданной книге)
Представлены оригинальные взгляды автора
на происхождение и механизмы развития духовно-психосоматической
патологии, рассматриваемой как расплата за допущенную в жизни ошибку
морального выбора. Показана взаимосвязь между симптомами болезни и
определенной жизненной ситуацией, в которой допущена ошибка. Образ этой
ситуации запечатляется в психике и на уровне мозга отображается в виде
хронического возбуждения нейронов аффективно-когнитивной структуры.
Рассмотрена роль отека, денервационной сверхчувствительности и мышечного
напряжения в развитии психоневрологической и сомато-висцеральной
патологии. Описана локализация, строение и механизм действия “монитора
отклонения”, искажающего поступающую в мозг информацию. Предлагается
разграничение “бессознательного” на “психическое”, “соматическое” и
“психосоматическое”. С позиций христианской культуры духовные и
психосоматические нарушения, свойственные этим болезням, рассматриваются
как результат жизнедеятельности морально патогенной
духовно-психосоматической Сущности, вселившейся в “бессознательное”
человека. Рассчитана на патологов, врачей, психологов, философов и
культурологов, интересующихся данной проблемой.
РАСШИРЕННАЯ АННОТАЦИЯ
В работе представлены оригинальные
взгляды автора на происхождение и механизмы развития
духовно-психосоматической патологии (“духовно-психосоматическая
патология” – оригинальный термин автора, применяемый вместо
общепринятого термина “психосоматическая патология”), вслед за
профессором Антонио Менегетти рассматриваемой как жизненно-событийная,
духовно-нравственная и психосоматическая расплата за допущенную в жизни
ошибку морального выбора. Описаны патофизиологические и
культурологические механизмы, при помощи которых реализуется
причинно-следственная взаимосвязь – взаимообусловленность,
взаимодетерминированность взаимозависимость, взаимогенерация,
взаимосоответствие, взаимоподпитывание и другое взаимовлияние между: а
клинически проявленными и латентными симптомами и синдромами и другими,
видимыми и невидимыми, внешними и внутренними, проявлениями
духовно-психосоматической патологии, в настоящее время относимыми к
компетенции медицины,
б
“немедицинскими” проявлениями данной болезни: общими и парциальными
социально-психологическими деформациями личности, включая ее духовный –
культурный и морально-нравственный статус, и
в
определенными аспектами нравственно патогенной жизненной ситуации, в
которой человеком когда-то совершена и/или продолжает повторяться,
воспроизводиться ошибка морального, принципиального выбора. Предпринята
попытка составления (зачатков) “Словаря иносказательного языка больного
тела” – “толкователя” (по типу “сонника”) некоторых клинических
симптомов и синдромов, условно патологических состояний, косметических
нарушений и анатомо-физиологических, психовегетативных и других
индивидуальных особенностей на предмет их соответствия
(причинно-следственной взаимосвязи) определенному духовному –
морально-нравственному, когнитивному и культурному статусу и
определенным жизненным событиям и ситуациям; вводится понятие внешнего,
небиологического – “виртуального тела” и, соответственно, внешней, тоже
небиологической – “виртуальной болезни”.
Морально патогенная ситуация, – по
оригинальной терминологии автора, место-событие в виде Символа
первично воспринимается сознанием человека, в котором перерабатывается в
Образ видения данной ситуации, в первую очередь, с моральных,
нравственных позиций. Этот Образ запечатляется в (нематериальном,
надбиологическом) сознании и, позже, в (материальной, биологической)
психике, что на уровне головного мозга (и, возможно, других отделов
центральной и периферической нервной системы) отображается в виде
аффективно-когнитивной структуры – хронического возбуждения паттерна
(ансамбля) нейронов, постоянно увеличивающегося в своих анатомических
размерах и функциональной проявленности и содержащего пейсмекерные
группы (пулы), своим ритмогенезом способствующие принудительному
вовлечению в сообщество нейронов – вассалов патогенного (Символа→)Образа
– новых нервных клеток и, следовательно, психоневрологической экспансии
патогенного Образа, а также – тоже принудительному, стереотипно
ошибочному, патологическому – определенному психосоматическому
реагированию и поведению человека в данной или принципиально схожей
ситуации. Нейроны аффективно-когнитивной структуры
кабельно-коммуникативно (проекционно – нервно-волоконно и
медиаторно-синаптически, эфаптически и нейро-глиально) и
дистантно-резонансно (медиаторы из “открытых синапсов”, нейрогормоны,
рилизинг-факторы и другие биохимические посылки, передаваемые с током
крови, ликвора и межклеточной жидкости, а также, возможно, при помощи
чрезкостной и/или другой упруго-волновой передачи) связаны между собой
как напрямую: нейрон → нейрон, так и опосредованно: нейрон →
соматическая клетка → другой нейрон, т.е. через возвратные афферентные
импульсные и биохимические информационные соматоцеребральные посылки от
клеток телесных систем, тканей и органов, проекционно и по-другому
связанных с этими нейронами.
Аффективно-когнитивная структура
(точнее, все центральные и, вероятно, периферические нейроны, ее
составляющие) является материально-биологическим нейросубстратом или
продуцентом-носителем психического Образа – “психики” данной болезни, а
совокупность ее (этой структуры) нисходящих соматических и висцеральных
проекционных (нервно-волоконных) и других влияний со временем вызывает
формирование “тела”, точнее, “"тела" в теле” болезни и позы болезни –
стойкого паттерна хронического мышечного напряжения (гладкой и
поперечнополосатой мускулатуры).
Условно-рефлекторное возбуждение
нейронов аффективно-когнитивной структуры (индуцированное извне,
перцептивно – от места-события, генератора морально патогенного Символа,
и/или изнутри, проприовисцероцептивно – от мышц позы и/или анатомических
образований “"тела" в теле” данной болезни, и/или от подсознательно
воспринятого перцептивного или проприовисцероцептивного микротриггера,
действующего аналогично Символу или позе, с которыми он совпадает по
каким-то семантическим или другим параметрам-характеристикам), достигшее
определенной интенсивности и непрерывно длящееся в течение определенного
времени, приводит к патологическому повышению давления крови в сосудах,
васкуляризующих области расположения всех или части ее, структуры,
нейронов (не обязательно расположенных анатомически компактно – чаще,
наоборот, рассредоточенных по корковым, подкорково-стволовым и,
возможно, спинальным, ганглинозным и интрамуральным скоплениям нервных
клеток), и запускает следующую типовую патологическую
последовательность: альтерация сосудистой стенки повышенным
внутрисосудистым давлением крови → экстрасосудистая экссудация
(плазмофильтрация) → периваскулярный отек, что приводит к
появлению первичного – всегда церебрального – забарьерного
патоморфологического локуса болезни, первоначально имеющего, таким
образом, вид отека (“потоп”). Экссудация первично начинается через
“слабые места” ГЭБ – гематоэнцефалического барьера, альтерация которых
приводит к его прорыву: предположительно это vasae vasorum
артерий и вен головного мозга и vasae nevrorum
интрацеребральных и, возможно, цереброспинальных нервных трактов (этот
тезис обосновывается и иллюстрируется в отдельной главе).
Показано универсальное значение
образовавшегося отека в развитии феномена денервационной
сверхчувствительности нейронов, расположенных в его (отека) области,
являющегося патофизиологической первоосновой структурно-функциональной
секвестрации (неподконтрольности “Я”-мозгу) и персистирования
аффективно-когнитивной структуры или Образа-“психики” данной конкретной
болезни в нервной ткани, и, позже, в развитии депривационной
сверхчувствительности соматических клеток – основы секвестрации (“ухода”
из-под юрисдикции “Я”-мозга) частей органов и тканей, образующих “тело”
(“"тело" в теле”) болезни. Описаны комплексные патоморфологические и
патофизиологические изменения жизнедеятельности в локусах (областях)
отечной органно-тканевой секвестрации: дисциркуляторно-гипоксические,
денервационно-дистрофические, аллергоиммунные, эндокринологические,
соединительнотканные, онкомутационные, токсико-шлаковые,
полибиохимические, дисметаболические и другие, и их (этих изменений)
внешние – видимые и регистрируемые проявления: клинические (и
параклинические, в частности, электрофизиологические),
биоритмологические, локомоторно-двигательные, психологические,
поведенческие и другие.
Изложены патофизиологические механизмы,
при помощи которых хроническое мышечное напряжение – телесная поза
данной болезни вызывает появление, персистирование и усугубление
психоневрологической и сомато-висцеральной патологии. Эти механизмы
именуются патофизиологическими “ударами”, “наносимыми” по организму при
появлении или нарастании позного мышечного напряжения, в свою очередь,
обусловленного появлением или усилением аффекта – одного из
психоневрологических проявлений повышения активности нейронов
аффективно-когнитивной структуры, вызванного явной или тайной
условно-рефлекторной внешнесредовой или внутренней
(внутрипсихосоматической) активацией в “Я” Образа-“психики” данной
болезни либо обусловленного обострением морального конфликта –
(внематериальной, надбиологической) духовно-нравственной первоосновы
болезни. Выделено четыре ударных воздействия или “удара”: а
гемодинамический,
б
импульсно-ирритативный,
в
медиаторно-биохимический и г
токсико-шлаковый; отдельно разбираются патоморфологическая основа и
патофизиологические составляющие каждого из этих “ударов” и общие и
селективные последствия их суммарного или изолированного “нанесения” по
различным системам, органам и тканям биологического организма в виде
развития различных осложнений, пато(мета)морфозов и исходов либо данной
болезни, либо параллельно протекающих других духовно-психосоматических
заболеваний и/или пред- и патологических состояний и заболеваний иной
природы.
В отдельной главе описаны анатомическая
локализация, гистологическое строение, механизм – принцип действия, а
также жизненные – внешнесобытийные, морально-психологические и
церебронейросоматические последствия функционирования “монитора
отклонения” – открытого профессором Менегетти патологического
(психо)цереброневрологического устройства (анатомического
[ново]образования), искажающего перцептивную – внешнесредовую и
проприовисцероцептивную – внутриорганизменную информацию, поступающую не
только в головной мозг, но и во многие нервные клетки центральной и
периферической нервной системы, а от них (дезинформированных нейронов)
поступающую к другим нейронам и соматическим клеткам-мишеням –
получателям командной и другой информации от “обманутых” отделов нервной
системы, при этом эфферентные информационные потоки повторно искажаются
“монитором отклонения”. Анализируются как причины пожизненного
существования и постоянного функционирования однажды появившегося и
непрерывно растущего “монитора отклонения”, так и причины принципиальной
невозможности его (“монитора”) ятрогенного или силами организма
уничтожения или хотя бы функциональной инактивации.
Автор рассматривает индивидуальное
психическое “Я” человека как высшее производное проприовисцероцептивной
импульсации и описывает этапы и механизмы его формирования и условия
существования, а также причины, механизмы и условия временных или
постоянных исчезновения, подмены либо появления психических “примесей” к
“Я”. Рассматриваются взаимоотношения “духовного”, “психического” и
“телесного” в человеке.
Предлагается разграничение
индивидуального человеческого “бессознательного” на “психическое” –
“психоцереброневрологическое”, “соматическое” – “телесное”, и
“психосоматическое” – “психо-телесное”, и обосновываются критерии такого
разграничения: нравственно-моральные, социально-психологические и
медицинские – клинические, патофизиологические и патоморфологические.
Обсуждаются морально-нравственные причины, внешние –
контекстуально-событийные и внутренние – психонейросоматические условия,
а также некоторые культурологические, психологические и
патофизиологические механизмы появления (зарождения), формирования,
роста (экспансии), “опорожнения” и уменьшения (размеров –
структурно-функциональной проявленности) “бессознательного” и его
взаимоотношения с “Я-сознательным”. Показывается, что универсальной
организменной патоморфологической первоосновой и главным условием
структурно-функционального существования всех видов –
(психо-)анатомических этажей “бессознательного” является тканевой
секвестр, образовавшийся в результате отека. На основании этих (и
других) положений делается вывод о том, что “сознательное” – это всегда
и только “психосоматическое сознательное” и “здоровое сознательное”, а
“бессознательное”: и психическое (психоцереброневрологическое), и
соматическое, и психосоматическое – это всегда и только “патологическое
бессознательное”, “секвестрированное бессознательное”.
С позиций христианской морали,
нравственности, философии, культуры и науки духовно-психосоматический
человек рассматривается как неразрывно-слитное и принципиально
(прижизненно) неразрушимое триединство (внешний мир…↔)структура↔функция↔цель(↔…?)
или (внешний мир…↔)Сознание↔Психика↔Тело(↔…?). Такой подход к
устройству человека принципиально позволяет рассматривать духовные,
психические и соматические нарушения, свойственные каждой конкретной
духовно-психосоматической болезни (которых может быть несколько у одного
и того же человека: по числу совершенных ошибок жизненного выбора и
индуцированных ими моральных внутриличностных конфликтов – даже если эти
болезни “выглядят” или рассматриваются – и лечатся – врачами как одна),
как результат жизнедеятельности трояко: духовно, психически и
соматически патогенной духовно↔психо↔соматической Сущности –
паразита-Сущности, ошибки-греха-болезни-Сущности [выросшей в
“бессознательном” человека в результате первичного инфицирования его
сознания морально патогенным внешнесредовым Символом, его (Символа)
последующей трансформацией в сознании (или сознанием) в Образ болезни,
инвазией еще бесплотного Образа через некое сознательно-психическое
“соустье” в психику-мозг человека и его (Образа) первоматериализацией в
ней в виде аффективно-когнитивной структуры – “психики” данной болезни,
и последующим воплощением Образа-“психики” в биологическое тело с
образованием Сущности] – сущности-сути его, ошибившегося-согрешившего
человека, жизни-болезни.
Схематически воплощение Символа в
человека выглядит следующим образом: морально патогенный Символ
(из внешнего мира – от определенного места-события) → Образ
(в сознании) → Образ-“Психика” (образование в ЦНС
аффективно-когнитивной структуры) → “"тело" в теле”
(соматизация аффективно-когнитивной структуры или телесное воплощение
Образа-“Психики”) → патогенная духовно-психосоматическая Сущность.
Таким образом, духовно-психосоматическая
патология – это результат жизнедеятельности внутри сознания, психики и
тела человека трояко: духовно, психически и соматически патогенной
Сущности, являющейся иерархически организованным неразрывно-слитным
духовно-психо-биоорганическим триединством, продуктом трехуровневого:
духовного, психического и соматического воплощения греха – морально
патогенного внешнесредового (беса-)Символа. Это позволяет принципиально
рассматривать всю совокупность необходимых терапевтических и других
мероприятий как экзорсизм или развоплошение, изгнание
беса-греха-болезни-Сущности из телесной, психической и духовной сферы, а
только медикаментозные и другие ятрогенные подходы к лечению, включая
психокоррекцию, психотерапию и психоанализ, считать всегда
недостаточными для полного излечения человека, так как остается
моральный изъян (морально патогенный бес-Образ в сознании, который
постоянно психо-телесно воплощается) и его, этого изъяна, социальные и
другие причины и следствия. В то же время, изолированное (без
параллельной коррекции всего комплекса имеющихся психо-телесных
нарушений) устранение морально-нравственного дефекта – первопричины
болезни и улучшение духовного статуса больного человека любыми способами
(покаяние, духовные практики или др.) также никогда не приведет к
полному выздоровлению – триединому духовно↔психо↔соматическому
исцелению.
Трактат рассчитан на ученых,
преподавателей, аспирантов, студентов старших курсов и практикующих
специалистов в области нормальной и патологической анатомии и
физиологии, на врачей различных специальностей, биологов, психологов,
философов, культурологов и представителей других гуманитарных наук и
специальностей, профессионально изучающих, интересующихся или
сталкивающихся с данной проблемой.
Выдержки из совместной рецензии
д.ф.н. А.В.Иванова и М.Ю.Шишина:
А – хвалят. “Жанр
рецензируемой книги необычен, и поэтому ее оценка представляет собой
трудную задачу для специалиста любой отрасли научных знаний, будь то
практикующий врач-педиатр, нейрофизиолог, психолог, культуролог или
философ. Дело в том, что для целостного анализа представленной работы
любому из них просто не хватит профессиональных знаний. Но в такой
многомерности и полифоничности авторского подхода нам видится одно из
главных достоинств работы – ее синтетический и комплексный характер
(выделено рецензентами. – И.С.). Соответственно для врача, привыкшего
заниматься телесными хворями человека, она будет интересна и
познавательным богатством и оригинальностью приводимого психологического
и этического материала. Культурологу же, напротив, именно данные из
клинической медицины и психосоматики могут открыть совершенно необычные
ракурсы в понимании, скажем, природы символической реальности или
разрушительных для организма последствий, к которым может привести вроде
бы безобидное созерцание произведений искусства. Наконец, нам, как
профессиональным философам, было интересно читать эту книгу в плане
того, какие соматические проявления могут иметь процессы сугубо
моральной природы типа угрызений совести, раскаяния и т.д.”.
“Что еще представляется заслуживающим
всяческой поддержки – так это профессиональный и систематический уровень
обсуждения всех затрагиваемых в книге проблем”.
“Уже одно то, что И.В.Семенов умно,
последовательно и систематически, да еще на хорошем литературном языке
обсуждает проблемы стольких наук – уже это бесспорный аргумент в пользу
того, что данное исследование следует опубликовать, и оно принесет
несомненную практическую и теоретическую пользу не только
исследователям-профессионалам, но и просто мыслящим людям, серьезно
задумывающимся о своем телесном и духовном здоровье”.
“Однако это не исчерпывает достоинств
работы. Главное теоретическое достижение автора на наш взгляд – это
обстоятельное доказательство того факта, что соматические и психические
(и духовные! – И.С.) процессы находятся в нерасторжимом единстве и,
более того, что именно наши душевные метания и моральные терзания,
психические образы и навязчивые мысли, которые традиционная европейская
наука и медицина считали бесплотными и несущественными образованиями, –
именно они-то и являются главными причинами наших физических болезней и,
в конечном счете, телесной и духовной смерти. “Телесно спроецированное
страдание я и называю психосоматической патологией” – так формулирует
одну из своих ключевых идей И.В.Семенов (я обосновываю тезис о том, что
не бывает психосоматической патологии, а во всех случаях, относимых к
этой группе заболеваний, всегда развивается духовно-психосоматическая
патология. Человек – это триединство Сознание↔Психика↔Тело или
структура↔функция↔цель. – И.С). Та мощная медицинская фактура, которую
он приводит в ее подтверждение, заставляет не просто соглашаться или не
соглашаться с ним, но именно признать его теоретическую позицию
фундаментально обоснованной (выделено рецензентами – С.И.), а, стало
быть, несогласие с ней – потребует приведения столь же весомых
контраргументов. Даже в плане стимулирования творческих
междисциплинарных дискуссий эта работа видится исключительно полезной”.
Б – ругают. “К самым
слабым и плохо обоснованным разделам книги, на наш взгляд, снижающим ее
общий высокий уровень, относятся некоторые разделы главы XXVI
(в первую очередь, раздел “Иносказательный язык больного тела”. – И.С.),
где автор слишком уж механистически и субъективно связывает некоторые
болезни и внешние соматические проявления с внутренней психической
жизнью личности, что не столько подтверждает в основном глубокие и
верные выводы автора, сколько снижает их вес, если только вообще не
дискредитируют”.
Мой комментарий к этим выдержкам.
Конечно, я очень благодарен им – не только моим рецензентам, но еще и
друзьям – за рецензию, но с их, пусть и по-своему аргументированной,
критикой некоторых положений моей работы не могу согласиться. Работая
над XXVI-й
главой (и некоторыми разделами других глав), я понимал, что мой вывод о
том, что все явные и скрытые патологические (медицинские) симптомы,
наблюдающиеся при духовно-психосоматической (и не только!) патологии,
всегда имеют внешнее место-событийное жизненное отображение-проявление,
будет раздражать многих медиков и не медиков как быка красная тряпка.
Особенно их, – порой, “скованных-отравленных (чужими и нередко
вчерашними-позавчерашними) знаниями” и “не могущих воспарить над фактами
и догмами”, раздражает моя попытка составить своеобразный
словарь-толкователь медицинских симптомов (как бы по типу “сонника”) по
принципу: симптом в теле =/↔ “симптом” в жизни. Но,
вопреки всем дружеским и не очень предостережениям, – “Ты знаешь, что
начнется, если это опубликовать! На тебя всех собак спустят!”
(некоторые из таких (глупцов) за глаза даже издевательски,
злорадно смеялись, обсуждая этот раздел между собой, – но я равняюсь на
реакцию умных, по-крупному мыслящих и образованных людей) – я не только
оставил эту “скандальную” часть XXVI-й
главы, но и существенно ее переработал, более подробно и обстоятельно
аргументировал, увеличил и еще более насытил примерами. Мало того, я –
как, в первую очередь, практический врач – горжусь своим
“толкователем симптомов”, особенно законом-принципом, лежащим в его
основе, – симптом в теле =/↔ “симптом” в жизни, и именно ее, эту часть
XXVI-й
главы, уже можно применять во врачебной и психологической
практике – что я и делаю. Когда (разумеется, умный и волевой)
больной – с помощью врача! – поймет и осознает, что скрывается за
симптомами его болезни, что лежит в их – и самой болезни! и не
только этой! – основе, он сам начнет менять себя и свою жизнь в
лучшую сторону – и это будет лучшее лечение.
В свое время, примерно 5-7 лет назад,
когда я стал (способен) замечать обоюдную причинно-следственную
взаимосвязь, взаимоподпитывание и взаимовлияние между конкретной
болезнью, образующими ее патологическими синдромами и отдельными
симптомами и вполне конкретным жизненным событием и (в ряде случаев)
даже его составными частями-проявлениями, мне тоже казалось, что “это
чушь”, “этого просто не может быть” и т.п. Но после того, когда я стал
прицельно расспрашивать людей на предмет того, что с ними
произошло до появления (обострения или мета(пато)морфоза) данной болезни
или, наоборот, ее стихания, – особенно при отсутствии правильного или
даже всякого лечения, – я только укрепился в этом своем мнении. В первую
очередь, XXVI-я
глава и ее раздел “Иносказательный язык больного тела” важны для
врачей-практиков, так как, пока человек не обнаружит и не
(искупит-)исправит (грех-)ошибку, допущенную им в жизни, то, несмотря ни
на какие (психо)терапевтические и другие усилия (хоть умного, хоть
глупого – но Сизифа-)врача, выздоровление совершенно невозможно.
Духовно-психосоматическая патология – это болезнь-страдание или
болезнь-расплата за совершенную моральную ошибку жизненного выбора, и
поэтому любой ее симптом – это не просто и не только одно из медицинских
проявлений болезни, а это еще и иносказательный язык больного тела,
которое не только шепчет или даже кричит нам об этой жизненной ошибке,
но и всегда точно на нее указывает. Вот только необходимо расшифровать и
выучить иносказательный язык больного (да и здорового) тела – к этому я
и хочу призвать медицинскую, психологическую, философскую,
культурологическую и другую общественность своим пилотным
словарем-толкователем медицинских симптомов, точнее, зародышем этого
словаря, при этом прекрасно отдавая себе отчет в том, что тема эта мне
одному совершенно не по силам. Очень хочется, чтобы эта общественность,
преодолев первое желание обвинить меня в дурости или шарлатанстве,
все-таки непредвзято подумала над этой темой.
Кстати, некоторые врачи-практики не
только прекрасно поняли, что я хочу сказать в этом разделе, но,
порой, и сами приводили мне примеры замеченных ими взаимосвязей
определенных болезней или симптомов с определенными внешними событиями
или ситуациями. Один мой друг – прекрасный врач-практик и очень умный
человек – после прочтения работы сказал мне: “Знаешь, я читал и
испытывал чувство, как будто мне все это уже известно, вот просто
выразить не мог” – мне было очень приятно слышать это и осознавать, что
хотя бы в чем-то я попал в точку и “зацепил” то, что, оказывается, давно
волнует, по крайней мере, умных и образованных врачей (и, добавлю,
пациентов).
Таким образом, исправление моральной,
нравственной ошибки, – чего бы это ни стоило! – и последующее
максимально возможное повторное или очередное недопущение этой ошибки
должно стать неотъемлемой частью лечения и профилактики болезней
духовно-психосоматического круга (лечение и профилактика болезней [в том
числе и] верой, знанием, любовью, моралью, нравственностью, культурой).
А катамнестически стойкое исчезновение болезни или какого-то ее синдрома
или симптома (включая патологоанатомические, патофизиологические,
биохимические, аппаратно-диагностические и другие ее, болезни,
проявления) – это и есть истинный и единственно верный критерий (маркер)
того, что совесть – инструмент морали, больше не мучает, не терзает
психику и тело (Прометея-)человека, и что жизненная ошибка(и) им найдена
и исправлена; в свою очередь, обострение болезни – это точное
свидетельство повторения-воспроизведения (прежней или принципиально
подобной) жизненной ошибки в той же самой или принципиально схожей
ситуации. Разумеется, такой путь исцеления и способ жизни
понятен, доступен и по (духовным, моральным, нравственным, волевым и
интеллектуальным) силам не многим – единицам. “Народная религия” – с ней
все ясно, “народная психология” – это разжевывание, как правило,
примитивных “тварных” ситуаций (в которые постоянно попадают, по
Ганнушкину, конституционально или ситуационно глупые), а массовая
медицина – это “таблеточный менталитет”, лечение по типу “хлеба и
зрелищ”, чтобы “было не больно, а лучше – приятно, и быстро стало
хорошо” (и чтобы непременно бесплатно или, на крайний случай, почти
даром).
Я наивно полагал, что мои оппоненты,
консультанты и рецензенты могут не воспринять (в том числе и агрессивно)
другие тезисы, например, мой вывод о том, что всякая
духовно-психосоматическая патология в итоге вызывается духовно –
морально, нравственно, психически и соматически патогенной (внешний
мир↔)духовно↔психо↔соматической(↔…?) Сущностью, извне – Символически! –
воплотившейся в духовно-психосоматического – (внешний мир↔)духовно↔психо↔соматического(↔…?)
человека и выросшей в нем, точнее, это болезнь является
медицинским – есть и другие – проявлением ее жизнедеятельности. Сущность
– это продукт этапного …→духовно→психо→телесного воплощения морально
патогенного внешнесредового Символа (по-иному болезнь – это последствие
экзогенной инвазии и последующего овеществления или внутрисоматической
пролиферации патогенной – морально ошибочной внешнесредовой информации).
Символ – послание (в нашем случае морально патогенное) внешнего Мира,
после своей материализации образует в духовно-психосоматическом человеке
живое и почти или полностью автономное от главного “Я” личности
иерархически организованное духовно-психо-биоорганическое триединство
или “суб-Я”-мозг-тело, которое я и называю духовно-психосоматической
Сущностью.
Эти Сущности, подобно кишечным
паразитам, заселяют “Бессознательное” человека, в котором персистируют и
из которого тайно управляют жизнью, здоровьем, поступками и т.д. ничего
не подозревающего об этом субъекта (а также его незрячих
библейских “ближних” и лечащих врачей). При рассмотрении проблемы в
таком ключе лечение или, что более точно, исцеление человека,
заключается в развоплощении и изгнании этой Сущности(-болезни) сначала
из его тела, после – из психики и только потом – из духа-сознания, то
есть является экзорсизмом.
Для меня были удивительны их (оппонентов и
т.д.) молчание или, наоборот, восторги по поводу этого (о Сущностях
внутри нас) и других подобных тезисов и такое резкое неприятие раздела
об иносказательном языке больного тела и моего пробного небольшого
словарика, все недостатки и слабые места которого я сам прекрасно
осознаю, – но я и осознаю огромный потенциальный креатив и перспективу в
будущем совершить с его помощью революционный прорыв в понимании,
диагностике, лечении и профилактике необозримого количества болезней,
так как становится ясно, что в больном теле человека переплетаются
религия, философия и наука, разделение которых на враждующие ипостаси
тоже является одной из причин современной пандемии
духовно-психосоматических болезней. Один профессор медицины, очень
умный, весьма эрудированный ученый и очень образованный человек и
известный (как минимум, в Сибири) специалист-практик – не психиатр – в
области (правда, чисто медицинского – “мясного” или “тварного” лечения)
психосоматической патологии, автор монографий по этой теме, даже
отказался, несмотря на первоначальное собственное предложение, без
просьбы с моей стороны, писать предисловие к моему трактату, так как я,
вопреки его пожеланию, не стал удалять из трактата этот раздел.
Я надеюсь, что с помощью, пусть и
маленькой, моей работы в будущем появятся врачи, занимающиеся не
лечением, а Врачеванием духа, души и тела больного человека.
Семенов И.В.
Перейти: К содержанию
данной работы - На главную страницу
библиотеки
|